Мало кто из ныне успешных предпринимателей может похвастаться тем, что последовательно развивал один и тот же бизнес в течение последних 18 лет. Евгений Середа, будучи по образованию физиком-ядерщиком, начал производить рыболовную прикормку в конце 1980-х годов. Сейчас его «Уникорм» занимает первое место на российском рынке, и даже само слово «уникорм» стало среди рыболовов нарицательным.
Мало кто из ныне успешных предпринимателей может похвастаться тем, что последовательно развивал один и тот же бизнес в течение последних 18 лет. Евгений Середа, будучи по образованию физиком-ядерщиком, начал производить рыболовную прикормку в конце 1980-х годов. Сейчас его «Уникорм» занимает первое место на российском рынке, и даже само слово «уникорм» стало среди рыболовов нарицательным.
В 1981 году Евгений Середа закончил Московский энергетический институт по специальности «ядерные энергетические установки». Сразу же вопреки всем тогдашним канонам (без блата) попал в аспирантуру при кафедре и уже в 1984 году защитил кандидатскую, хотя обычно на это уходило минимум пять-семь лет.
— В советское время аспирантура или диссертация обладали несколько иной ценностью и весом, нежели сейчас,- рассказывает Евгений.- Тем не менее треть аспирантского срока я провел на рыбалке (увлекаюсь ею с детства), вторую треть честно проработал над диссертацией, а третью посвятил своему научному хобби. Тогда это были синергетика и неравновесная термодинамика, позже — физические основания общей теории эволюции.
Карьера Евгения складывалась удачно: к концу 1980-х он стал исполняющим обязанности заведующего самой большой в институте отраслевой лаборатории. У него были несколько своих аспирантов и на 90% готовая докторская.
— Но тут во мне назрели перемены, и началась моя индивидуальная перестройка.
Я осознал две вещи: моя неофициальная, «подпольная» наука стала для меня неизмеримо более значимой, нежели официальная деятельность. И второе: рыбалка как таковая перестала приносить прежнюю радость.
Проведенные на ней годы дали столько опыта, что за день на моих любимых шатурских озерах я мог поймать практически любое разумное количество рыбы: хоть 20, хоть 30 кг. Из цели улов стал превращаться в обузу, азарт начал уходить.
И тут мне крупно повезло: я случайно приобщился к касте рыболовов-спортсменов. Начинать спортивную карьеру в 30 лет, мягко говоря, поздновато. Но тут особый случай. Этот спорт у нас до сих пор еще не очень известен, а в Европе, напротив, ежегодно вот уже 52 года проводятся общемировые чемпионаты по поплавочнойудочке. В Англии, Франции и Италии десятки тысяч активных спортсменов, которые удостаиваются высших правительственных наград. В общем, я опять увлекся не на шутку- море азарта и адреналина. Продвинулся в основной состав ведущего московского клуба, потом стал кандидатом в мастера спорта, несколько раз удачно выступил на чемпионатах России. Сегодня я мастер спорта международного класса и старший тренер сборной РФ по поплавочной удочке.
Дела Евгения в рыболовном спорте быстро шли в гору, но так как удовольствие это достаточно дорогое, в семье образовались финансовые затруднения — завлабовской зарплаты стало не хватать. Тогда и родилась идея делать и продавать рыболовную прикормку в качестве побочного бизнеса.
— С составом рецептуры особых сложностей не возникло, тут мне помог мой большой рыболовный опыт. Загвоздка была в другом. Сейчас в это трудно поверить, но в начале 1990-х у меня просто не было клиентов, никто не использовал специальные (покупные) прикормки для рыбалки, да и сама идея их производить всем казалась глупой и странной — абсолютное большинство рыболовов прикармливало рыбу традиционной кашей.
Производство прикормок Евгений Середа начинал в 1989 году буквально с нуля.
— Мое производство выглядело так: в обычной двухкомнатной квартире по соседству с семьей из трех человек находилось самопальное приспособление для изготовления пакетов из парниковой полиэтиленовой пленки и нечто, очень отдаленно напоминающее фасовочный агрегат. Он удачно разместился на базе пианино, которое при этом продолжало выполнять свои основные функции. Тут же был склад сырья и готовой продукции. Замес смеси из шести-восьми компонентов делался лопатой в ванной. Запах даже на площадке как в кондитерском цеху, совмещенном с магазином пряностей.
Все компоненты Евгений покупал в магазинах, на рынках, в пекарнях. Исключение — отруби. Их вагонами продавали мелькомбинаты. Минимальная норма отпуска- несколько тонн.
— Отруби я возил на изрядно побитой жизнью 24-й «Волге». Однажды транспортировал 14 мешков, каждый по 30 кг. 400 кг груза- это, в общем-то, немного, но вот объем! У отрубей плотность примерно 0,4, поэтому в полуоткрытый, перевязанный веревкой багажник входит только три мешка.
Остальное- в салон и, главным образом, на крышу. Гаишник на перекрестке стал уже поднимать руку, но его жезл так и замер в неопределенности. До сих пор помню его печальный понимающий взгляд.
Деньги на компоненты я брал из бюджета семьи, продолжая работать в институте с зарплатой рублей 250-300. Ну а поскольку сырье быстро оборачивалось в продукцию, все это было не очень накладно. Ничего особо сложного в прикормке поначалу и не было. Мука, отруби, сухари. Ароматические компоненты. Это уж потом у нас появилось множество технологических и рецептурных ноу-хау, я перестал покупать сырье в магазинах, нашел поставщиков через газеты бесплатных объявлений.
Однако, несмотря на все старания Евгения, магазинам его прикормки оказались не нужны даже по цене ниже себестоимости. Поэтому начинающий бизнесмен бесплатно раздавал свой товар рыболовам в торговых залах с соответствующими пояснениями. Но понимание находил далеко не у всех. Некоторые были готовы и пальцем у виска покрутить.
— Я приходил в пятницу в рыболовный магазин, там стоял огромный хвост- очередь за мотылем, втискивался в массы и пытался что-то рассказать о своем товаре. Там еще была хорошая заведующая, позволяла мне агитировать народ, но и она говорила: «Хорошо, я возьму прикормку твою, поставлю на прилавок, но что толку-то? Ее все равно никто не берет».
Постепенно ситуация с реализацией стала налаживаться. Свою роль сыграла профильная периодика о рыбной ловле, которая в больших количествах появлялась на прилавках. Евгений продвигал свой брэнд «Уникорм» посредством написания статей, он также записал несколько видеокассет о правильной поплавочной ловле.
— Развитие шло трудно и медленно. Какие-то минимальные результаты стали появляться только года через полтора после начала производства. Но я никогда не сомневался в конечном успехе, потому что для него была и остается одна, но очень весомая причина: при использовании прикормки рыба ловится несопоставимо лучше, чем без нее. И чем лучше прикормка, тем интереснее рыбалка. Главное заключалось в том, чтобы донести это все до сознания массового рыболова. Этим мы, собственно, занимались в самом начале и занимаемся сейчас.
— Когда производство стало «цивилизованным»? — Сначала появился «Уникорм», потом- «Уникорм-концентрат». Когда объемы болееменее выросли, мы арендовали помещение и поставили настоящий смесительный агрегат.
Естественно, все делали сами, средств-то не было. Технику для производства корма и фасовки собрали на коленке из металлолома. Сейчас уже, конечно, все изменилось и выглядит серьезно: работаем на стандартных полуавтоматах, лишь немного переделанных под себя.
Сырья и поставщиков сейчас очень много. Хотя стандартный размол некоторых специй нам не подходит — мелем их сами.
У нашего продукта очень много компонентов. Для того чтобы бизнес был рентабельным, приходится закупать их по несколько тонн и складировать у себя.
По данным Общества охотников и рыболовов, главные подмосковные водохранилища посетили в 2006 году около 200 тыс. человек. При среднем расходе прикормки на одну рыбалку 0,5 кг и активном сезоне в 16 недель всего потребляется 800 тонн продукта в год, из которых компания Евгения Середы производит одну треть. В рознице «Уникорма» ежегодно продается на 12 млн руб. примерно с 50-процентной наценкой.
— Сегодня «Уникорм» — это около 20 наименований. У нас достаточно много конкурентов, при этом конкуренции как таковой мы не опасаемся: этот бизнес трудоемкий и не такой уж прибыльный. Много проблем с логистикой- продукция недорогая, а сети реализации специфичны. Да и на открытый склад прикормку не положишь: мыши за километр сбегаются на аромат. У нас склад, например, выглядит так: внутри клетка из очень мелкоячеистой сетки, через которую не могут пролезть грызуны. И хоть им ничего не достается, они все равно вокруг стадами ходят.
Если «Уникорму» по Москве и области принадлежит 30% рынка сухих прикормок, то ближайшему конкуренту всего 5-7%. Евгений говорит, что есть много мелких фирм, которые то появляются, то пропадают. В регионах «Уникорм» распространяют около двух десятков дилеров.
— Свою прибыль мы закладываем примерно в 15-20%. Но не надо забывать, что у нас достаточно сезонныйбизнес: самый пик продаж- теплые летние месяцы (с мая по конец сентября). Зимой продаем раз, наверное, в десять меньше — в холодное время рыболовы прикармливают рыбу кормовым мотылем, а не сухими смесями. Средняя килограммовая упаковка «Уникорма» стоит 50-60 руб. Сейчас на рынке появилось море импортного товара от законодателей мод- французов и итальянцев. У них цена — 150-200. По качеству их прикормка пока лучше нашей, но с точки зрения рыбы — не в разы!
Евгений Середа был первым не только в прикормках, но и в российских углепластиковых удилищах.
— В начале 1990-х углепластиковые удилища появились в Европе, их начали привозить в Россию, а я решил сделать один экземпляр самостоятельно для личного использования. Мне пригодились некоторые теоретические сведения из моей диссертации, при помощи которых я смастерил первую такую снасть из стеклопластика дома на кухне. Потом так же, буквально на коленке, в подвале собрал производственную линию. Сами удочки мы делали из некондиционного углеволокна. Они получались тяжеловатыми, но вполне достойными.
Это производство работало с начала до конца 1990-х, потом его пришлось свернуть — заниматься этим стало невыгодно с коммерческой точки зрения. Да оно и за время своего существования, откровенно говоря, не приносило особенных доходов, хватало только на зарплату сотрудникам. Но так как под брэндом Sabaneev вышло несколько тысяч удилищ, бросать это направление совсем было жалко. Тем более у нас был наработан большой конструкторский потенциал в области производства. Поэтому мы стали работать с корейским заводом, размещая там заказы.
— Как сегодня выглядит этот процесс? — Мы вычерчиваем конструкцию нового удилища, посылаем на завод. Там смотрят, делают пробный образец, отсылают нам.
Мы его тут тестируем и в зависимости от результата принимаем решение: запускать или не запускать этот продукт в серию.
— А почему работаете с корейскими, а не с китайскими заводами? — Мы пробовали работать с Китаем. Даже сделали несколько пробных партий. Ну да, там в два раза дешевле получается заказ разместить, но при этом качество хуже корейского раза в три. Подумали, посмотрели- показалосьнецелесообразно. Тем более сама марка Sabaneev изначально раскрутилась на том, что наши самодельные удочки имели трех-, четырехкратный запас прочности. И мы решили — качество снижать не будем.
— Как вообще выглядит рынок снастей, удилищ в частности? — На российском рынке рыболовных снастей собственно российских производителей очень немного. В основном они выпускают расходники — прикормку, спиннинговые приманки, грузила, оснастку и прочее в этом роде.
Есть несколько компаний, предлагающих удилища под собственным брэндом, самые сильные из них — «Апико-Фиш», «Серебряный ручей», но все равно речь идет о контрактном производстве в Юго-Восточной Азии. Однако доминирующие позиции на рынке удилищ занимают транснациональные производители- Shimano, Daiwa, Mikado и т. д. Совокупная доля российских производителей вряд ли велика. Очень много дешевой китайской продукции noname, особенно если речь идет о региональных рынках.
— Какое у вас сегодня соотношение направлений по «Уникорму» и снастям? — Примерно 50 на 50. По снастям оборот около 6 млн руб. в год. По «Уникорму» рентабельность ниже, но мне все равно интереснее заниматься прикормками. Это нечто живое, изменяющееся, я, как рыболов, все время подбираю новые компоненты.
— Сколько у вас сотрудников? — Начинали с пяти человек, сейчас их 25.
Дальше численность особо расти не будет, мы все больше переходим к автоматизации.
Но главное- собираемся инвестировать деньги в новые разработки. Идей по качественно новым рецептам спортивная практика подкидывает множество, а до практической проработки руки не всегда доходят.
Источник:
